Гончарова Н.С.
О художнике
Гончарова Наталья Сергеевна — известная русская художница-авангардистка. Её вклад в русское искусство сложно переоценить, картины считаются настоящими шедеврами, великим наследием русской культуры. Работы Натальи Гончаровой находятся в самых известных музеях, в частности, в Русском музее Санкт-Петербурга. Выставки её работ регулярно проходят как на территории нашей страны, так и далеко за её пределами. Вдохновение художница черпала в русской иконе, народных лубочных картинках, в языческих идолах, каменных «бабах».
Родилась в 1881 году в с.Архангельское. Происходила из знаменитого дворянского рода Гончаровых, потомков купца и основателя Полотняного завода Афанасия Абрамовича. Её мать, Екатерина Ильинична (в девичестве Беляева) была дочерью профессора Московской духовной академии, дед, Михаил Сергеевич – волоколамским коллежским секретарём. Гончаровы владели несколькими сёлами и усадьбами в Тульской губернии. Всю жизнь художница проявляла значительный интерес к деревенской жизни.В 1891 году семейство Гончаровых переехало в Москву. Наталью отдали в IV женскую гимназию, которую та окончила в 1898 году с серебряной медалью.
В 1901 году Гончарова поступила в Московское училище живописи, ваяния и зодчества на отделение скульптуры в качестве вольной слушательницы. Её преподавателями оказались П.П. Трубецкой и С.М. Волнухин. Примерно в это время происходит судьбоносное знакомство художницы с её будущим супругом и единомышленником – Михаилом Ларионовым. Именно Ларионов посоветовал Гончаровой заняться живописью. “У вас глаза на цвет, а вы заняты формой. Раскройте глаза на собственные глаза!” – заявил он.
В 1903 году Гончарова посещает Крым и Тирасполь. Здесь она выполнила серию плакатов для сельскохозяйственной выставки, проходившей в здании, построенном её отцом. Художница много писала на пленере: её ранние акварели и пастели отмечены сильным влиянием импрессионизма. По возвращении в Москву ей удалось продать некоторые работы видным коллекционерам современного искусства – А.И. Морозову, Н.П. Рябушинскому. Затем последовал небольшой перерыв в обучении, связанный с продолжительной болезнью.
В 1904 году Гончарова вернулась в училище, но перешла в мастерскую живописи. Здесь её преподавателем стал К.А. Коровин. Художница не забросила скульптуру и была отмечена малой серебряной медалью за анималистические работы. Она получила вторую медаль в 1907 году.
В 1908 году Гончарова поселилась в доме, спроектированном её отцом, в Трёхпрудном переулке. Она начинает брать частные уроки живописи в студии И.И. Машкова.
В 1909 году Гончарова перестала оплачивать обучение и была отчислена. Она начала активную творческую деятельность и впервые попробовала себя в качестве художницы-оформительницы. Её театральным дебютом стали эскизы костюмов и декораций к спектаклю “Свадьба Зобеиды” по пьесе Гуго фон Гофмансталя, поставленному частной студией Константина Крахта.
Примерно в это же время Гончарова приходит к декоративно-прикладному искусству, разрабатывает дизайны обоев. Она также оформила фризы нескольких особняков.
24 марта 1910 года Гончарова выставила несколько картин в Обществе Свободной Эстетики. На них были изображены обнажённые женщины, напоминающие скифских каменных баб, подобных палеотическим Венерам. Такое нетипичное для патриархального общества и, в особенности для Серебряного века, изображение женщины, отсылающее к могучему архетипу Великой Матери, вызвало негодование. Отдельные работы показались цензорам порнографическими (“Натурщица с руками на талии”, “Натурщица с закинутыми за голову руками”) и были арестованы. Выставка была закрыта. Историки отмечают, что этот случай был нетипичен даже для реакционной России, поскольку до него статью о порнографии никогда не применяли по отношению к произведениям искусства.
Особенностью живописи Гончаровой было использование плоских цветовых пятен, очерченных четким контуром, напоминавшее приемы Гогена. В 1911-12 гг. Гончарова начинает исповедовать принципы лучизма, разработанные Ларионовым. К числу наиболее известных ее работ этого времени относится “Велосипедист”. Однако, вновь и вновь возвращалась художница к примитиву.
В 1911 году была устроена выставка объединения “Бубновый валет”. По требованию цензуры из её экспозиции была изъята картина Гончаровой “Бог плодородия”. В том же году Гончарова и Ларионов покинули группу, так как в большей степени тяготели к примитивизму и русскому кубофутуризму, в то время как большинство “бубновалетцев” ориентировалось на современную западную живопись.
В 1912 году Гончарова стала заниматься книжной иллюстрацией. Она активно сотрудничала с футуристами и оформила такие издания, как сборник “Садок судей №2”, “Мирсконца” и “Игра в аду” А. Кручёных и В. Хлебникова, “Взорваль” и “Две поэмы. Пустынники. Пустынница” А. Кручёных, “Le Futur” и “Сердце в перчатках” К. Большакова и многие другие.
В 1912 году состоялась историческая выставка работ отколовшихся от бубновалетцев художников под названием “Ослиный хвост”. Именно там увидел свет знаменитый гончаровский четырёхчастный цикл “Евангелисты”. Цензоры пришли в ярость из-за неортодоксального изображения христианских святых, и выставка была со скандалом закрыта. По мнению одного критика, содержание картины не соответствовало её названию и самому духу выставки.
С одной стороны, Гончарова достаточно далеко ушла от канонов изображения святых, с другой – возродила в своём творчестве традиции древнерусского лубка. Её религиозные полотна носят печать двоеверия – характерного для русского крестьянства смешения христианства и язычества. Через два года после происшествия Гончарова получила предложение выполнить роспись Троицкого храма в селе Кугурешты (Бессарабия) от его архитектора – знаменитого Алексея Щусева. Творчество Гончаровой даже получило одобрение архимандрита Александро-Невской лавры. Сохранились эскизы художницы, однако реализации проекта помешала гражданская война и отделение Бессарабии.
В 1915 г. Гончарова и Ларионов уехали из России, приняв предложение Дягилева о совместной работе. В дягилевской антрепризе художница трудилась над оформлением спектаклей “Русские сказки” на музыку А. К. Лядова, “Шарф Коломбины” Г. Гофмансталя и др. Лучшими ее творениями стали декорации и костюмы к “Свадебке” (1923) и “Жар-птице” (1926) И. Ф. Стравинского. После смерти Дягилева в 1929 г. эта работа прервалась, однако в дальнейшем Гончарова часто сотрудничала с театрами Европы и Америки; не оставляла она и занятий живописью и графикой, участвовала в выставках.
В 1928 году некоторые картины Гончаровой оказались на московской выставке “Современное французское искусство” в Третьяковской галерее. В 1928 году Гончарова познакомилась с поэтессой Мариной Цветаевой. У женщин завязалась многолетняя дружба. В 1930 художница нарисовала иллюстрации к поэме-сказке Цветаевой “Молодец”.
В 1961 году в Лондоне состоялась полномасштабная ретроспективная выставка работ Гончаровой и Ларионова, организованная Советом искусств Великобритании.
17 октября 1962 года художницы не стало. Её похоронили на парижском кладбище Иври. Последним, так и не реализованным проектом Гончаровой стали эскизы к росписи католической часовни в Шеврезе. По случаю её ухода парижский Музей современного искусства устроил ретроспективу.
В наши дни работы Гончаровой стали самыми дорогостоящими среди всех женщин-художниц. В 2007 году её картина “Сбор яблок” (1909) была продана на аукционе Christie’s за рекордные 4,948 млн фунтов стерлингов. В 2010 работа из цикла “Испанки” ушла с молотка вечерних торгов Christie’s за 6 млн 425 тысяч 250 фунтов стерлингов.
Родилась в 1881 году в с.Архангельское. Происходила из знаменитого дворянского рода Гончаровых, потомков купца и основателя Полотняного завода Афанасия Абрамовича. Её мать, Екатерина Ильинична (в девичестве Беляева) была дочерью профессора Московской духовной академии, дед, Михаил Сергеевич – волоколамским коллежским секретарём. Гончаровы владели несколькими сёлами и усадьбами в Тульской губернии. Всю жизнь художница проявляла значительный интерес к деревенской жизни.В 1891 году семейство Гончаровых переехало в Москву. Наталью отдали в IV женскую гимназию, которую та окончила в 1898 году с серебряной медалью.
В 1901 году Гончарова поступила в Московское училище живописи, ваяния и зодчества на отделение скульптуры в качестве вольной слушательницы. Её преподавателями оказались П.П. Трубецкой и С.М. Волнухин. Примерно в это время происходит судьбоносное знакомство художницы с её будущим супругом и единомышленником – Михаилом Ларионовым. Именно Ларионов посоветовал Гончаровой заняться живописью. “У вас глаза на цвет, а вы заняты формой. Раскройте глаза на собственные глаза!” – заявил он.
В 1903 году Гончарова посещает Крым и Тирасполь. Здесь она выполнила серию плакатов для сельскохозяйственной выставки, проходившей в здании, построенном её отцом. Художница много писала на пленере: её ранние акварели и пастели отмечены сильным влиянием импрессионизма. По возвращении в Москву ей удалось продать некоторые работы видным коллекционерам современного искусства – А.И. Морозову, Н.П. Рябушинскому. Затем последовал небольшой перерыв в обучении, связанный с продолжительной болезнью.
В 1904 году Гончарова вернулась в училище, но перешла в мастерскую живописи. Здесь её преподавателем стал К.А. Коровин. Художница не забросила скульптуру и была отмечена малой серебряной медалью за анималистические работы. Она получила вторую медаль в 1907 году.
В 1908 году Гончарова поселилась в доме, спроектированном её отцом, в Трёхпрудном переулке. Она начинает брать частные уроки живописи в студии И.И. Машкова.
В 1909 году Гончарова перестала оплачивать обучение и была отчислена. Она начала активную творческую деятельность и впервые попробовала себя в качестве художницы-оформительницы. Её театральным дебютом стали эскизы костюмов и декораций к спектаклю “Свадьба Зобеиды” по пьесе Гуго фон Гофмансталя, поставленному частной студией Константина Крахта.
Примерно в это же время Гончарова приходит к декоративно-прикладному искусству, разрабатывает дизайны обоев. Она также оформила фризы нескольких особняков.
24 марта 1910 года Гончарова выставила несколько картин в Обществе Свободной Эстетики. На них были изображены обнажённые женщины, напоминающие скифских каменных баб, подобных палеотическим Венерам. Такое нетипичное для патриархального общества и, в особенности для Серебряного века, изображение женщины, отсылающее к могучему архетипу Великой Матери, вызвало негодование. Отдельные работы показались цензорам порнографическими (“Натурщица с руками на талии”, “Натурщица с закинутыми за голову руками”) и были арестованы. Выставка была закрыта. Историки отмечают, что этот случай был нетипичен даже для реакционной России, поскольку до него статью о порнографии никогда не применяли по отношению к произведениям искусства.
Особенностью живописи Гончаровой было использование плоских цветовых пятен, очерченных четким контуром, напоминавшее приемы Гогена. В 1911-12 гг. Гончарова начинает исповедовать принципы лучизма, разработанные Ларионовым. К числу наиболее известных ее работ этого времени относится “Велосипедист”. Однако, вновь и вновь возвращалась художница к примитиву.
В 1911 году была устроена выставка объединения “Бубновый валет”. По требованию цензуры из её экспозиции была изъята картина Гончаровой “Бог плодородия”. В том же году Гончарова и Ларионов покинули группу, так как в большей степени тяготели к примитивизму и русскому кубофутуризму, в то время как большинство “бубновалетцев” ориентировалось на современную западную живопись.
В 1912 году Гончарова стала заниматься книжной иллюстрацией. Она активно сотрудничала с футуристами и оформила такие издания, как сборник “Садок судей №2”, “Мирсконца” и “Игра в аду” А. Кручёных и В. Хлебникова, “Взорваль” и “Две поэмы. Пустынники. Пустынница” А. Кручёных, “Le Futur” и “Сердце в перчатках” К. Большакова и многие другие.
В 1912 году состоялась историческая выставка работ отколовшихся от бубновалетцев художников под названием “Ослиный хвост”. Именно там увидел свет знаменитый гончаровский четырёхчастный цикл “Евангелисты”. Цензоры пришли в ярость из-за неортодоксального изображения христианских святых, и выставка была со скандалом закрыта. По мнению одного критика, содержание картины не соответствовало её названию и самому духу выставки.
С одной стороны, Гончарова достаточно далеко ушла от канонов изображения святых, с другой – возродила в своём творчестве традиции древнерусского лубка. Её религиозные полотна носят печать двоеверия – характерного для русского крестьянства смешения христианства и язычества. Через два года после происшествия Гончарова получила предложение выполнить роспись Троицкого храма в селе Кугурешты (Бессарабия) от его архитектора – знаменитого Алексея Щусева. Творчество Гончаровой даже получило одобрение архимандрита Александро-Невской лавры. Сохранились эскизы художницы, однако реализации проекта помешала гражданская война и отделение Бессарабии.
В 1915 г. Гончарова и Ларионов уехали из России, приняв предложение Дягилева о совместной работе. В дягилевской антрепризе художница трудилась над оформлением спектаклей “Русские сказки” на музыку А. К. Лядова, “Шарф Коломбины” Г. Гофмансталя и др. Лучшими ее творениями стали декорации и костюмы к “Свадебке” (1923) и “Жар-птице” (1926) И. Ф. Стравинского. После смерти Дягилева в 1929 г. эта работа прервалась, однако в дальнейшем Гончарова часто сотрудничала с театрами Европы и Америки; не оставляла она и занятий живописью и графикой, участвовала в выставках.
В 1928 году некоторые картины Гончаровой оказались на московской выставке “Современное французское искусство” в Третьяковской галерее. В 1928 году Гончарова познакомилась с поэтессой Мариной Цветаевой. У женщин завязалась многолетняя дружба. В 1930 художница нарисовала иллюстрации к поэме-сказке Цветаевой “Молодец”.
В 1961 году в Лондоне состоялась полномасштабная ретроспективная выставка работ Гончаровой и Ларионова, организованная Советом искусств Великобритании.
17 октября 1962 года художницы не стало. Её похоронили на парижском кладбище Иври. Последним, так и не реализованным проектом Гончаровой стали эскизы к росписи католической часовни в Шеврезе. По случаю её ухода парижский Музей современного искусства устроил ретроспективу.
В наши дни работы Гончаровой стали самыми дорогостоящими среди всех женщин-художниц. В 2007 году её картина “Сбор яблок” (1909) была продана на аукционе Christie’s за рекордные 4,948 млн фунтов стерлингов. В 2010 работа из цикла “Испанки” ушла с молотка вечерних торгов Christie’s за 6 млн 425 тысяч 250 фунтов стерлингов.